Марихуана. Валенсии в утешение

Жила-была кошка. Её звали Маха
(от Марихуана). Нежный милый зверь.
Маха, из окошка выходя без страха
по ночам, летала. Ты уж мне поверь.

Махина Хозяйка долгою зимою
утешала Маху: «Вот тебе бекон.
Кончатся морозы, и картину Гойи
представлять мы станем, выйдя на балкон.

Маха соглашалась, головой кивая,
но ночных полётов тайну сохранив.
И с того балкона в первых числах мая
Маха стартовала. И — ушла в отрыв.

И Марихуаны не нашли в подвале.
На газоне тоже Махи не нашли.
А на небе кошку просто не искали.
Зря. Хуана стала Спутником Земли.

© Кира Черкавская, 28 апреля 2010.

Мой Арбат

Хорошо, что я тут больше не живу
Еле-еле удержавшись на плаву
Я сегодня здесь случайный странный гость
И в мозгу моём застрявший ржавый гвоздь
Вновь шевелится. Но боль уже не та
Вместо крови на ресницах пустота
На салфетке пара пятнышек чернил
Вместо слизи. Вездесущий Азраил
Накрывает проходящее крылом
Вот он — полный привидений старый дом
И другой, в чей прежних окон полукруг
С фонаря глядит повесившийся друг
А гуляющим прохожим невдомёк
Кто кому какой здесь преподал урок.
Слава Богу, мы тут больше не живём.
Да и не жили мы вовсе здесь вдвоём.

© Кира Черкавская, 21 апреля 2010.

Реплика. № 6

Не от литературы вовсе умер Гоголь,
А оттого, что гений отлетел.
И разрешенья ждавший у порога
Не захотел длить тела в мире тел.

© Кира Черкавская, 19 — 20 апреля 2010.

The unconscionable treachery of fate*

Таксу взяли на притравку.
Там её погрыз енот.
И собачий мозг булавкой
Колет мысль: Фортуна жжот!

Так тоскливо собачонке:
Душу — тянет, нос — саднит.
Слёз полны её глазёнки:
Список горестных обид

Предъявить судьбе бы надо,
Но какой в том, право, толк:
Норы — таксина отрада.
К счастью и енот — не волк.

© Кира Черкавская, 13 — 15 апреля 2010.

* From «Le Monocle de Mon Oncle» by Wallace Stevens

RV 548 и RV 576

Десять дней! Для весны — это целая жизнь.
Путешествие в край волхований.
И за бабочкой солнечный зайчик бежит,
Просияв от нежнейших признаний.

Крылья жёлтой крушинницы так веселы,
Золотою булавкою — лучик.
Дрозд приветствует их с полуголой ветлы:
Свищет так, чтобы ритм не наскучил.

Переходит легко из мажора в минор,
Покачнувшись на веточке хлипкой.
И грохочет из форточек рэпперов хор
И Вивальди гобои и скрипки.

© Кира Черкавская, 7 — 8 апреля 2010.

Реплика. № 5

Как будто точно знаешь: в этой книге
Как раз и было то Стихотворенье.
Но, как ни силишься, не можешь вспомнить
Его и ни найти. И это душит.
И скручивает жилы, спать мешает,
И сушит мозг, и не даёт покоя…
И ты, как совершеннейший безумец,
И днём, и ночью — ищешь, вспоминаешь.
То в самых неожиданных предметах
Ты видишь на слова его намёки;
Иль ритм тебе его вдруг станет слышен
То в мрачном Малере, то в Моцарте прозрачном.
То рифма вдруг всплывёт из ниоткуда,
То фраза в разговоре двух прохожих
Покажется тебе его началом…

© Кира Черкавская, 6 апреля 2010.

Реплика. № 4

Кузену

Ной был, конечно же, картезианцем
(Фигня, что мсье Ренатус сильно младше):
Зверушки были спасены в Ковчеге,
Построенном задолго до Потопа.

© Кира Черкавская, 1 апреля 2010.