* * *

«Там, думал, и умру — от скуки, от испуга» И.Б.

От скуки. От тоски.
В предчувствии испуга.
От дружеской руки
(скорее тут — по-друга:

у них порой в чести —
убить — и не заметить).
От тяготы пути
в метель — с мечтой о лете.

От тщетной суеты.
От толчеи вокзальной.
От затхлой духоты
в квартире коммунальной.

От… Впрочем, и одной
достаточно причины.
Тот, кто еще живой,
умел менять личины.

Не приспособлюсь я —
никак. Судьбе спасибо,
Что мой тотем — змея.
Змея. Мимоза. Рыба.

© Кира Черкавская, 18 февраля 2009

* * *

Лицо моё, лицо!
Не потерять тебя бы.
Я видел столько раз,
как превращалось в жабу
прелестное вполне
и милое созданье. —
Так проверяет нас
на вшивость мирозданье.
Зане его Творцом
мы созданы — вчерне.

© К.Ч., 9 — 10 февраля, 2009

Встреча

Ты — моя муза лихая.
Зубодробителен — ритм.
Годы идут (не считаю):
с каждым — все меньше болит.

Кудри — седые! (о, Боже!))
Прежний — рассеянный — взгляд.
Да уж, — мы были моложе.
Лучше? Вот это — навряд.

© Кира Черкавская, 4 февраля 2009

Моему флорентийскому кувшину

And the crack in the tea-cup opens
A lane to the land of the dead
W.H.Auden

Так долго прожил с трещиной, что мне
казалось, что иного и не будет.
Теперь сухой твой остов на окне
Напоминает и тревожит... Будит...
Но не обнимет больше никогда
серебряную ложечку вода.

© Кира Черкавская, 1 февраля 2009