Ползёт с карнизов снег подтаявший, и дом
Вздыхает о весне: Не нынешней — тогдашней.
И эхо смерти той, и тех рыданий гром
Живут и будут жить — в его имперских башнях.
Дом вспоминает их — тех женщин, что его
Построили. И тех, кто им служил конвоем.
И он хранит их слёз солёное тепло,
Не разделив его на «доброе» и «злое».
Надежды, трепет, боль, отчаянье и страх
И беспощадный мат, и тихий скрип зубовный
Хранит его кирпич. Они в его стенах
Как в жизни — сплетены. Как в смерти — безусловны.
Он пережил их всех. И нас переживёт.
Живучий монумент монстроидальной кладки.
И снова март придёт. И снова дом вздохнёт,
Отбрасывая тень на детскую площадку.
© Кира Черкавская, 5 марта 2010.
